ДЕТИ АПОКАЛИПСИСА. ЧАСТЬ 1
Дети апокалипсиса. Люди, которые знают: известный пушной зверь близок всегда.
На самом деле — конечно, нет: детьми апокалипсиса мы с нежностью назвали здесь людей, тревога которых в обычные дни обычной жизни зашкаливает донельзя: “Кофе? Для бодрости? Да я и так крайне бодр — уже! Кстати, что у нас плохого?”
Люди с повышенной тревожностью — это люди, которые годами преодолевали (самостоятельно или вместе с терапевтом) тотальное ощущение неустойчивости мира, отсутствия в нем чётких (для них) границ, отсутствие возможности опереться-выдохнуть (а едва опёрся — башенка под тобой курлык в море, и снова начинай сначала это мочало). И — спойлер — при ближайшем рассмотрении выясняется, что такие люди изначально, по природе своей приспособлены ориентироваться и даже обустраиваться в хаосе, использовать негативные энергии как питание (проходили в курсе “Здоровье”).
Таких людей часто не понимают окружающие. Те, кто сами не имеют опыта эндогенной тревожности, не переживали ситуаций, оставивших тяжелые следы, не бывали в «состоянии войны», — на человека с постоянной тревожностью подозрительно косятся: «А чо это он?”.
А «он», человек с повышенной тревожностью, одновременно держит себя, небо и здание, в котором спит; иногда — держит даже самолёт. Видели людей, которые весь полёт держат самолёт за подлокотники? Возможно, это наши сегодняшние герои.
Эти люди умеют всегда справляться: даже если не получается справиться — справляются всё равно
Умеют ползти в сторону необходимого, даже если могут только лежать. Эти люди знают, какие препараты нужно пить при каком диагнозе — и занудно отправляют к врачу, и знают, к какому. Это люди с готовой аптечкой, с тремя вариантами пластыря в сумке: вдруг понадобится? Всегда с готовым чек-листом в голове или телефоне (почему «или»? и там, и там!). У них есть списки: «Папка на случай землетрясения», «Документы на котов, ноут, паспорт на случай инопланетян» и разные другие списки. Сегодня, во время, столь тяжелое для многих людей, эти списки, увы, звучат актуально. В иное время над людьми, которые эти списки делают, скорее смеются.
Но вот парадокс (нет): именно эти люди в случае чего первыми знают, что делать. Или, как минимум, — чего не делать: например, не паниковать. Даже если никаких списков на конкретный случай у них не было, — они, просто из опыта, соткут его по известным тегам быстрее, чем в среднем по больнице.
Потому что у них — опыт. Постоянной фоновой борьбы и анализа множества вариантов: как и кому может поплохеть, и что с этим делать. Весь этот своеобразный опыт делает таких людей отличными антикризисными менеджерами. Да, разумеется: часть реальных антикризисных менеджеров — это люди, которые 10-20 лет отпахали в должности, например, туристического агента (и знают не понаслышке, как в три часа ночи по телефону лечить туриста на Бали от поноса, и как по телефону же провести в полицию за паспортом другого туриста во Вьетнаме). Словом, есть профессии, которые своим пулом задач неминуемо «качают» навыки антикризисного менеджмента.
Вся их жизнь и все процессы требуют огромного количества навыков того самого менеджера (даром что понос не на Бали, а тут, в родном Питере, просто, например, сразу у группы из 20 человек, — и не понос, а рабочий аврал неизвестно еще, что хуже).
А вот люди с хронической повышенной тревожностью — это, зачастую, «антикризисный менеджер, подвид эндогенный».
Сегодня, когда мир так открыт всем ветрам, когда перелистывается страница учебника истории на наших глазах, — такие люди бесценны. В мирное время — они смешные люди с планом и планом по созданию плана. Не могущие расслабиться («да не парься, ну что может произойти!») бортмеханики Зелёные, над которыми подтрунивают, но любят их. Сегодня Зелёные — это микро-атланты, на которых держатся микро-сообщества.
Опыт, аптечка, смазочная жидкость и короткое доброе слово. Они умеют. Они — одна из опор.
Незаметная в иное время, вызывающая удивление, — но такая важная и нужна сейчас.
Текст: SEVERLAND
ФОТО: SEVERLAND
